Чужих гор пленники - Страница 66

Следы не столько радовали, сколько заставляли серьезно задуматься. Смущали две вещи. Первое – размер следов. Размер не впечатлял. Сильно не впечатлял. У Рогова сорок четвертый, у Кири сорок второй, но даже его в сравнении с этими выглядели отпечатками, оставленными чуть ли не великаном. Возможно, бродили здесь исключительно дети и миниатюрные женщины, но почему только они? Где хотя бы один мужчина в растоптанных кирзачах?

Непонятно.

Второе, что смущало, – отпечатки подошв. Вопрос с обувью был проще, хотя ответ на него направлял к сложным выводам. Тут все совершенно очевидно: обувь или вовсе не носили, или носили, но не фабричную. Что-то вроде кожаных мокасин, а может, плели из растительных волокон, лыка или чего другого, трудно сказать. Киря вот упорно настаивал на том, что это лапти, Рогову это не казалось очевидным, из-за чего они даже слегка поспорили.

Но дело разве в материале? Можно, конечно, предположить, что один человек попал сюда босым, после чего ему пришлось как-то выкручиваться за счет местных ресурсов. С некоторой натяжкой можно представить, что таких оказалось двое. Но тут, если судить по размерам разных следов, туда-сюда прошли человек пять-шесть, а может, и больше.

И что, всем им не повезло перенестись без обуви? Они где в этот момент находились, в сауне, что ли?

Эта загадка как раз легко разрешима, но ответ слегка пугал. Никто никуда не переносился – это бродили местные жители, и они не знают другой обуви. Ведь с высоты утеса над водопадом видно было далеко, но никаких признаков фабрик, где могли изготовить привычные кроссовки, никто не заметил. Вот и довольствуются кустарными поделками.

Таким образом, Рогов и Киря находились на тропе, которую, возможно, используют аборигены. Что это за люди, какой у них характер, как относятся к пришлым – вопросов много, ответов ни одного. Были мысли плюнуть на все и развернуться, пока не попались им на глаза, но о таком Рогов старался не думать. Лучше прояснить все сейчас, не дожидаясь, когда от опушки в сторону лагеря полетят стрелы, возможно даже отравленные. Пока не увидишь, кто здесь хозяин, знать не будешь, чего от него можно ожидать.

Все эти размышления не заставили товарищей превратиться в глупых ротозеев, оба как могли приготовились к последствиям негостеприимной встречи: Рогов держал наготове альпеншток, Киря приготовил к выстрелу свое хваленое ружье. На вид и правда грозная конструкция, где нашлось место даже ненужному на простом самопале прицелу и разобранной зажигалке, превратившейся в часть системы запала.

Немного напрягало, что Киря так и не удосужился испытать свое грандиозное творение. Рогов сильно подозревал, что тот сам опасается последствий выстрела. Не доверяет самому себе, а ну как разорвет прямо в руках. Но признаться стесняется.

Впереди посветлело, лиственный лес сменялся сосновым. Идти стало гораздо легче – и опаснее: теперь кустарник не прикрывал, их могут увидеть издали и успеть подготовить нехорошую встречу.

Но не увидели.

Рогов расположился в тени от сосны, на плоской вершине песчаного пригорка. С этой высоты он, даже лежа на брюхе, мог хорошо рассмотреть немалую часть поляны, которая начиналась в полусотне шагов. Сейчас он вместе с замаскировавшимся чуть ниже Кирей как раз этим и занимался – рассматривал.

Им и прежде попадались травянистые поляны, но эта была особенная. И дело вовсе не в том, что травы тут куда меньше, а совершенно в другом: растительность оскудела по вине человека. Такая вот у него привычка: портить природу ради своих нужд. На месте луговой поросли местные жители устроили огороды и пастбища для коз и гусей. Последние только выглядят простыми птицами: если дело доходит до чего-нибудь вытоптать, могут конскому табуну немалую фору дать.

Поселение было небольшим: восемь хижин, сооруженных из тонких жердей, с крышами, крытыми камышом и пластами дерна. Дома располагались полукругом, соединяясь примыкавшими к стенам сараями и прикрытыми с трех сторон навесами. Далее шел полукруг частокола из тех же жердей, таким образом в плане получался защищенный круг. Проход лишь один, и, похоже, на ночь или при проблемах с безопасностью его перекрывают припасенными поблизости щитами. Не сказать, что крепость, но просто так за периметр не пройдешь.

Сейчас в поселке никто к решению проблем не готовился. Возле выхода вокруг кучи песка копошилась мелкая детвора; пара подростков приглядывала за гусями и козами; вдали, на озере, группа женщин таскала длинный бредень и там же возилась с уловом.

Люди, без сомнения, те самые, оставившие следы. Дети и подростки вовсе босые, на женщинах, если зрение не обманывает, есть мокасины, но далеко не на всех. Впрочем, там большинство в воду забредает, может, они потом обуваются. Как, впрочем, и одеваются: из одежды на «купальщицах» не наблюдалось ничего.

Те, кто хоть как-то прикрывали наготу, одевались тоже не от-кутюр. Серая ткань, скорее всего домотканая, пошив одинаков. Киря почему-то назвал это платье сари, но, по мнению Рогова, ничего общего с индийскими поделками не было: и длина не та, и вообще сделано не из одного куска ткани, хоть и просто. При этом все, даже «купальщицы», тщательно прикрывают головы платками. Впрочем, это касается лишь взрослых – все девчонки простоволосые.

– Ни одного мужика не наблюдаю, – заметил Киря.

– Ага. Только мальчики.

– Мало их, и самому старшему вряд ли больше десяти.